РУССКИЕ НА ВОСТОЧНОМ ОКЕАНЕ: кругосветные и полукругосветные плавания россиян
Каталог статей
Меню сайта

Категории раздела

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Форма входа

Друзья сайта

Приветствую Вас, Гость · RSS 29.03.2024, 00:37

Главная » Статьи » 1837-1839 "Николай" Беренс Е.А. » 1837-1839 "Николай" Беренс Е.А.

В. С. ЗАВОЙКО. КРУГОСВЕТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ в 1837, 1838 и 1839 годах. Письмо VI. (Продолжение)
 В. С. ЗАВОЙКО. ВПЕЧАТЛЕНИЯ МОРЯКА  ВО ВРЕМЯ ДВУХ ПУТЕШЕСТВИЙ КРУГОМ СВЕТА.

Часть 2. Путешествие в 1837, 1838 и 1839 годах

Письмо VI (Продолжение)

    
     31-го августа пришли мы в Ситху, вошли опять в гавань, ошвартовили свой корабль и перебрались на квартиру ожидать охотскаго транспорта. Опять началась жизнь однообразная, бездейственная, совершенно праздная, и я опять начал жить по-старому.

     Наконец, 8-го ноября мы оставили Ситху. Уж если скучать, то, по крайней мере, в море, где есть надежда прийти куда-нибудь в новое место. Мы направили свой путь к Сандвичевым островам. Общество наше на корабле увеличилось известным тебе И…м и священником отцом Иоанном, тем самым, с которым я знакомил тебя в моё первое пребывание в Ситхе. Он прожил в колониях пятнадцать лет и ныне возвращается с нами, хотя и после пятнадцатилетнего отсутствия, но не прямо на свою родину, в Иркутск, куда он уже отправил всё своё семейство; он ещё хочет объехать свет и видеть Петербург, где намерен напечатать свои полезныя сочинения, составленныя им для того края и для нас о том крае. Он перевёл на алеутский язык краткую Священную историю, Катихизис, Евангелие от Матфея и составил поучение на алеутском и русском языках касательно христианских обязанностей человека. Сверх того у него есть обстоятельныя записки об Уналашском отделе островов, о колошах, колошском и алеутском языке, нравах, обычаях и происхождении этого народа. Это будет первая книга в своем роде, которая разольёт большой свет для ученых и вообще образованных людей на тот отдалённый край наших владений.

     21-го декабря очутились мы у одного из Сандвичевых островов Воагу, где 22-го и вошли в гавань.

     Об этом Воагу и прочих его собратьях, Сандвичах, я разсказывал тебе в первом моём путешествии, а о том, как я теперь провёл здесь время, могу сказать, что с большим удовольствием и приятностию. Мы пробыли под парусами от Ситхи до Сандвичевых островов сорок три дня, имея сильные штормы и дожди; после чего вдруг вошли в эту безопасную гавань. Одно уж это слишком должно было подействовать на человеческий состав. Мудрено ли, что я был тут весел, когда и самое место гораздо веселее Ситхи. Я разсказывал тебе прежде, что здесь живут старые шкипера, обстранствовавшие свет вокруг и поперёк. Иные из них даже поселились здесь навсегда, а другие имеют свои корабли и чрез шкиперов ведут торговлю, а сами с жёнами спокойно проживают здесь на берегу. Они приняли нас как моряки моряков с полным радушием и простотою, без всякаго этикета. Они испытали на себе, что нашему брату церемонии совершенно излишни и скучны. В первый же день все к нам приехали и в тот же вечер перезнакомили всех нас со своими семействами, переводя из дома в дом. В следующие дни пошли обеды, после обеда все мы садились на верховых лошадей и разгуливали огромной кавалькадой по окрестностям. Вечером пили чай у кого-нибудь из них же. Если ты вздумаешь спросить, как же я разговариваю с добрыми моряками? 

     На это я тебе отвечу, что я говорю на штурманском языке настолько, чтобы объясниться с своим братом-мореплавателем, и мы понимаем друг друга. Так мы провели девять дней. На десятый пришли два их судна с печальными известиями, и хотя это касалось только до трёх особ, однакож несмотря на это все весёлыя и беззаботныя физиономии превратились в печальныя, все засели себе по домам и принялись горевать не на шутку. По этой причине наш капитан разсудил ускорить отплытием от Воагу, да притом на нашем корабле уже всё и было к этому готово.

     Печальныя известия состояли вот в чём: один из здешних моряков отправил свой бриг к берегам Калифорнии для промысла морских бобров. На этом бриге были: капитан-англичанин со своею женою из здешних креолок, штурман-креол, четыре англичанина и шесть сандвичан-матросов. Они отправились сперва к Кайгалу, близ границ наших колоний, взяли там двадцать пять человек колош по договору с ними и поплыли к берегам Калифорнии, где очень удачно совершили свой промысел. Оканчивая ловлю, они стояли на якоре в одном из пустых заливов этого берега. В один день приехали с берега колоши со своими ружьями.

     Капитан находился со своею женою на юте. Колоши, по мере того, как выходили на палубу, стали становиться у грот-мачты, и когда вышли все, вдруг пустили несколько пулей в несчастнаго капитана. Жена, желая защитить мужа, бросилась к нему на шею и закрыла его собою. Варвары не удержались и этим и пустили ещё несколько пулей, как бы для игрушки, в несчастную. Свершив это злодейство, они бросились к штурману, перевязали

им руки и заключили с пленниками условие, чтоб те довезли их до места их жительства. Делать было нечего. Колоши вели себя всё время очень осторожно: половина их была всегда под ружьём, а половина матросов всегда связана. За штурманом и остальными матросами всегда ходили с ружьями. Когда таким образом они дошли до места, колоши, разграбив весь бриг, подняли якорь, поставили паруса и сдали судно в управление несчастнаго экипажа, а сами убрались восвояси. Воды и провизии на бриге было очень недостаточно, но Бог донёс бедных людей попутным штормом в десять дней до Сандвичей. По приходе сюда у них в знак несчастия был приспущен флаг до половины гафеля.

     Всего же со дня приключения до прихода в здешнюю гавань они протерпели двадцать дней, и во всё это время бедная женщина, жена капитана, мучилась от ран, имея пули в теле, без всякаго пособия. Когда её свезли на берег, береговой доктор и наш приняли её на свои руки, впрочем, не надеясь на ея выздоровление. Она во всю жизнь переносила геройски со своим мужем все шквалы и штормы на море, как все шквалы и штормы в жизни. Потеряв мужа, она уже не хотела ничего, кроме смерти. Доктора принялись её лечить против ея воли и только потому возымели над нею власть, что она была уже без сил.

     Это один случай. Никто не хочет верить, чтобы всё это было так. Все здешния подозревают штурмана в выдумке этого кроваваго произшествия. Больше пока ничего неизвестно.

     Другое произшествие. Здесь жил один американец Соединённых Штатов, капитан Литтель, приобретший своею отважностию и опытностию в предприятиях, так же, как и прямодушным, весё- лым характером, всеобщее уважение и любовь своих сотоварищей.  Его жена из североамериканок, красавица в полном смысле слова, ловкая светская женщина; да и сам мистер Литтель был настоящий джентльмен и по наружности, и в сущности. Словом, все нам говорили, что это была завидная пара. Что же, шкуна привезла известие, что этот человек достался в добычу морю, на котором он родился, вырос и вот теперь «кончил свой быт», оставив молодую спутницу жизни в неутешительных слезах!

     Дело было вот в чём: мистер Литтель имел у себя шкуну, такую же красавицу, как и его жена, и хотя уже нажил такое состояние, что мог бы посвятить себя безвыездной жизни на берегу, однакож, любя не одну жену, а ещё и свою шкуну и море, и молодечество, ещё не хотел ошвартовиться на вечное домоседство. Распростившись со своею женою, он отправился на шкуне к берегам Калифорнии, Мексики, Чили; пространствовал все зимние месяцы, подвергаясь всей ярости моря в здешних пристанях, в это время и чрез свою отвагу и ловкость успел сделать очень выгодную спекуляцию, так что под конец шести месяцев своего отсутствия пришёл в последний порт и, сосчитав свои талеры, уже мечтал, как он прибудет домой и повергнет все свои трофеи перед любимою женою, которая грустит по нём в одиночестве. Судьба судила иное. Он назначил своё отплытие на следующий день, но ещё не успел взять с берега своих талеров, которых было до 80 000, и одного пассажира, как вдруг ночью поднялась жестокая буря, а к утру уже восемнадцать судов было выброшено на берег. Его шкуна выдержала ночь, но, наконец, уже утром якоря изменили, и удалая шкуна понеслась из-под управления верной и опытной руки капитана Литтеля на произвол судьбы и шторма. Её принесло к одному острову. Мачты были срублены и делалось всё, что повелевала опытность Литтеля. Оставалось, чтоб шкуна счастливо села на берег. Кончив все распоряжения, капитан безмолвно стоял на юте, опершись на штурвал, а команда — на баке в общем ожидании конца своей участи. Но шкуна изменила: её разбило пополам. Переднюю часть выбросило волнами на берег, а с ней и всех матросов, которые, хотя и избились о каменья, но спаслись все. Капитан же, находившийся на кормовой части, погиб в море. Он долго бился, как разсказывают его спутники, и боролся с волнами, наконец выбился из сил и утонул.

     Бедная женщина… представь себе, что ещё за день до того, как пришло известие, она была весела, любезна и слушала серенаду наших, ещё недавно разгульных моряков!

     Мы оставили остров Воагу 5-го января 1839 года, направив путь к Эмео, одному из Таитских, куда и прибыли после двадцати четырёх дней самаго приятнаго тропическаго плавания 29-го января. Тут я увиделся со своими друзьями. Они были мне рады в надежде на подарки, и я увидел, что дружба решительно везде основана на выгоде. Пробыв с этими друзьями четыре дня, мы запаслись у них живностию и 3-го февраля отправились в путь мимо старика мыса Горна, в Рио-Жанейро. Нечего разсказывать тебе о прелестнейшем острове Эмео, потому что я уже отдал тебе отчёт о первом своём впечатлении в своём первом путешествии.

     29-го марта мы пришли в Рио-Жанейро, благополучно совершив своё плавание. И на этом переходе случилось довольно шквалов и штормов, так что, если б я вздумал тебе всё описывать, наверное, я бы порядочно тебе надоел, не менее того, как мне надоели  сами шквалы и штормы. Так как мы находимся теперь в много известном тебе Рио-Жанейро, я не считаю за нужное вспоминать старое; о настоящем скажу только то, что мы разгуливаемся от морской хандры, как только можем, и почти находимся по этой части под командой у почтеннаго нашего посланника г. Ломоносова. Скоро, скоро! Ещё один переход.

Ещё одно последнее сказание,

И летопись окончена моя.

      Мы поплывём на родину, в счастливый город Кронштадт!

      Я уже хотел, было, заключить это письмо, как вдруг, увидев негра, вспомнил, как я в первую нашу стоянку был свидетелем, когда английские крейсеры привели на рейд три брига с неграми. Да, любезный, досталось и мне лично увидеть это зверство человеческое! Вельможи Бразилии и другие богатые спекулянты, имея у себя лёгкие корабли, устроенные собственно для этой цели, отправляют их к берегам Африки, в известныя места, где шкипера

покупают несчастных гуртом и грузят на корабль, в буквальном смысле слова, как селёдок в бочку.

     Я говорю без всякаго преувеличения, потому что на маленьком бриге бывает их до пятисот человек. Можешь после этого представить себе, каковы должны быть удобства помещения несчастных! Особенно, когда узнаёшь, что при всех благоприятных случаях к удачному и скорому перевозу корабли бывают до сорока дней под парусами. Но торговля неграми по особому трактату европейских держав запрещена без всяких ограничений, и шкиперу,

который осмелится на это решиться, положено строжайшее наказание. Даже были многие примеры, что таких шкиперов казнили смертью за их бесчеловечные поступки, например, когда подобный мерзавец, увидев за собою погоню крейсера, выкидывал в море весь свой живой груз, чтоб не было улики, и ловился в таком зверском преступлении.

     Как бы то ни было, все эти примеры не принесли никакой пользы, не удержали ни одного безнравственнаго смельчака, ни одного изверга корыстолюбия, и торговля неграми продолжается. Я сам не хотел прежде верить, чтоб настоящая строгость общаго закона и дух века были так безумно презираемы людьми, имеющими капиталы, потому что не предложи человечеству искушения, не будет и рисковщиков, а кто ж искусители, как не они, спекуляторы, которые в состоянии иметь бриг со шкипером, командой и всем прочим. Следственно, такие люди, которые могли бы возводить свой капитал в какой им угодно прогрессии до самаго несметнаго богатства, только изобретая все возможныя спекуляции, кроме одной. Но, видно, запрещённый плод особенно вкуснее прочих, и человеческая кровь — лучшее блюдо для гастрономов в своём роде; и вот, целые три брига, нагруженные людьми! Я был на них, но описывать, что видел, не стану…

     Причина, по которой прекратить этой гнусной торговли почти невозможно, по уверению ея защитников, есть несчастная мысль, что «Бразилия не может существовать без невольников». А так как теперь цены на эту статью возвысились до ужасной степени, то самые первые бразильские вельможи не находят ничего лучшаго, как употреблять свои капиталы на доставку бразильскому человечеству этой «первой необходимости», не рискуя ничем, кроме обыкновенных неудач во всяких человеческих и особенно торговых предприятиях, и только защищая в случае нужды тех бездельников, которые нанимаются к ним в твёрдой надежде на их покровительство, в исполнители их высоких соображений. Первое положение, что «Бразилия не может существовать без негров», выражает в безчувственном понятии толпы только то, что Бразилия не может существовать без работников; следственно, сделав такой перевод этой фразы, можно спросить господ мудрецов толпы: разве работник, как лошадь, на которой вы пашете, возите воду и ездите в церковь, непременно должен быть ваша личная собственность, чтоб вы могли его терзать по своему произволу?

     Всё, что создано вами, может быть вами и разрушаемо; но человек создан не вами и не для вас. Если вы радуетесь так низко и тайно в своём самосознании, что вы пользуетесь правом сильнаго, так порадуйтесь же и тому, что вы сильны в природе, которую вы так глубоко поняли, только на настоящее мгновение, потом сильны будут те, кого вы давите, и тогда горе безсильным. Что же касается до бразильских вельмож, которые так ловко умеют пользоваться исключительностью своих отрицательных прав, нечего и тратить напрасно слов: где есть такие вельможи, там уже нет правительства, и это самый обыкновенный признак новаго переворота во всякой подобной стране.

     До какой степени эти вельможи защищают своих низких агентов, мы вскоре были очевидцами. Однажды, когда шкипер и матросы с взятых в приз кораблей с неграми были свезены под конвоем англичан на берег для отобрания ответов, чернь, в которой, вероятно, незримой душой была совсем другая порода, напала на солдат и офицера, разбила конвой и освободила шкипера и матросов. Англичане успели утащить с собой на шлюпку только одного из пленников. С берега засыпа и шлюпку каменьями, и остальной мерзавец ушёл в воду, а шлюпка с избитыми офицерами и матросами едва успела удалиться из-под града камней. В тот же день пароход, ходящий с пассажирами между берегов залива, подошёл к арестованными бригам, на которых находились негры, и некоторые из пассажиров из шалости отрезали шлюпку, находившуюся на бакштове у одного из бригов, и кричали разныя дерзости. Вечером, когда пароход возвращался и опять подошёл к бригу, его стали оттуда окликать, и офицер, не получив в ответ ни слова на несколько окликов, приказал палить по нарушителю морских законов из ружей. Следствием было то, что пострадало несколько невинных людей: одного из пассажиров убило наповал, а другому

вышибло пулею глаз. Пароход в ту же минуту удалился.

     После этого в городе было ужасное смятение. Англичане принуждены были запереть магазины, и ни одна военная шлюпка не допускалась народом к берегу. Мы не дождались конца и ушли на другой день в море. Вероятно, это кончилось ничем, потому что здесь это не новость. Мы узнали в последний приход только то, что несчастных негров, привезённых на этих бригах, продавали с аукционнаго торга на двенадцать лет в неволю с тем, что после этого срока им быть уже свободными. Как он найдёт свою свободу, даже и после этого срока? На это можно отвечать очень просто: никак и никогда. Таким образом, крейсеры только увеличили цены на негров, но торговли ими не прекратили.

     Но вот и последний день нашего здесь пребывания. Мы простояли в Рио-Жанейро двенадцать дней, и сегодня, 11-го апреля, оставляем его. До свидания, если донесёт Бог до родины!


Источник: Впечатления моряка во время двух путешествий кругом света. Сочинение лейтенанта В.З. Часть 2, СПб, 1840г.



1   2   3   4   5   6   7



Источник: http://russvostok.ucoz.ru
Категория: 1837-1839 "Николай" Беренс Е.А. | Добавил: alex (17.10.2013)
Просмотров: 602 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Copyright MyCorp © 2024
Сделать бесплатный сайт с uCoz