ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА В КОЛОНИИ РОССИСКО-АМЕРИКАНСКОЙ КОМПАНИИ, ГОСПОДИНА КЛОЧКОВА. Ч.4
Плавание из Фалш-бая и обратно.
Крепкий шторм от WSW с дождем. В 5 часов утра, нащедший шквал положил бриг почти всем шкафутом; от чего росторы с баркасом тронулись под ветр; но мы успели в свое положение. В час по полудни, корабль Елисавета сигналом дал знать, что на нем открылась течь по 8-ми, а вскоре и до 12 дюймов в час. Немедленно поворотил я с бригом под корму корабля и посредством телеграфа узнал, что всею командою едва успевают выкачивать воды до 6 дюймов и что никак не могут держаться в море. Таковое обстоятельство крайне встревожило всех нас; к счастию, сие случилось не в дальнем расстоянии от мыса; в противном случае корабль погиб бы в Индийском океане, Ничего не оставалось предпринять, как возвращаться в Симанский залив. И так в 2 часа по полудни, оба судна, поворотя через фордевинт, спустились на NNW; ветр настолько стих, и задул риф-марсельный крепкой с дождем, при неправильном большом волнении.
Продолжался тот же, отWSW, крепкий ветр; к полуночи постепенно стих, и настало маловетрие; от сильной качки я боялся потерять мачты, и в помощ вантам, с каждой стороны, вместо шхер-вант, заложили по двое талей. В полдень обсервованная широта места найдена35° 3' 36'' S, долгота по хронометрам 18° 19' W.
При SO свежем ветре, в 5 часов вечера, оба судна стали в фертонг на рейде Фалши-Бая. Здесь следует донесение командира корабля Елисаветы, штурмана Кислаковского:
«Опасное положение вверенного мне корабля Елисаветы, 7-го и 8-го числа сего месяца, во время крепкого ветра, при выходе в море из Симанского залива мыса Доброй Надежды, принудило меня донести вам сигналом, что далее держаться в море нет возможности, не подвергаясь явной гибели, и лишась последней надежды спуститься к ближайшему порту. Возвратясь теперь благополучно в Симанский залив, я должен представить вас подробно причину, побудившую меня к поступку, столь противному предмету нашего плавания.
Вам уже известно, что близ мыса Горна, во время крепких ветров, корабль вдруг получил течь от 6 до 9 дюймов в час. Сие принудило вас идти на мыс Доброй Надежды, и там исправя его, следовать кругом Новой Голландии в Америку; известно также и то, что в Симанском заливе употреблены были все средства к исправлению корабля и прибыль воды на рейде была только до ½ дюйма в сутки. Я был твердо уверен, что течь не может быть приметна; но ныне должен донести вам противное.
После полудня 7 мая, оставив Симанский залив вместе с бригом, мы скоро вышли в море со свежим NW ветром , а потом W. Корабль имел воды 5 дюймов; но по выходе в море, когда ветр и волнение стали увеличиваться, особливо последнее, то мы, к общему нашему удивлению, нашли в 5 часов вечера, воды в корабле 13 дюймов, а в продолжение того времени, как вооружали помпы, прибыло оной до 16-ти дюймов. Я не мог решиться поверить, чтоб от расслабления корабля, только что вступившего в море, могла произойти столь значительная течь, и полагал, что как в сей день еще привозили на корабль пресную воду, и выливали в бочки в интрюм, то она вероятно, налилась, а не натекла в корабль; измеряя оную; но вскоре потом был выведен из сего недоумения, когда при 6 и 6½узлах хода и большом волнении, целая вахта, стоя у помп, не могла откачивать в час от 14 до 7 дюймов, чтобы к следующему часу не прибыло оной опять до 15 дюймов. Таким образом прошла целая ночь, и как при усиливавшемся ветре должно было действовать парусами, то не отделяя людей от помп, надлежало вызвать другую вахту. По утру 8-го числа. Я приказал очистить в фор-люке у самого штевня место, чтобы осмотреть, нет ли где нарочно пропущенного болта, также с обеих сторон грот-люке и у вахтер-штевня; нов подводной части не мог сыскать ни малейшего признака; во всей же надводной части корабля, особенно в носовой, во всякой почти болт текла вода, даже за внутреннюю обшивку, более или менее, и не токмо сие примечено в старых болтах, но даже в новых, коими креплены железные кницы; в 4 болтах носовой части, вода уже не только проходила, но текла ручьями; кроме того найдено, что три бимса верхней палубы, 6 книц деревянных и одна железная, дают большое движение. Рассматривая сие с моими помощниками и унтер-офицером, я должен был заключить, что корабль совершенно расстроился в верхнем своем креплении; предстоящее плавание до Новой Голландии, позднее время года, крепкие западные ветры, при коих корабль, имея нарочитый ход, увеличивал бы течь свою, могущие случиться штормы и сильные качки, заставляли нас опасаться совершенной гибели, а малое число команды подвергалось великому изнурению, встречая, в продолжении двух или более месяцев, дожди, сырость и холод.
Донося вам сигналом от оказавшейся течи в корабле, я просил сопутствовать мне до мыса Доброй Надежды, опасаясь, что и здесь, на кратком плавании, могли случиться жестокие ветры, которые, если бывают противны обыкновенному течению моря, то причиняют гибель судам и более надежным. Теперь извещая вас обо всем с подписью и свидетельством моих помощников, прошу составить комиссию для освидетельствования корабля и потом дать мне ваше предписание.»
Наставшее бурное время года, неблагоприятное для плавания обширным Индийским океаном, и достижения острова Ситхи порта Новоархангельска, побудили меня съездить в Кап-штат, просить генерал-губернатора Лорда Сомерсета составить комиссию, как из офицеров, состоящих на рейде военных кораблей, так из мастеров Адмиралтейских; не полагаясь на одну комиссию из своих помощников, я старался всячески избежать нарекания; могущего быть в таковом случае. По получении на сие позволения, и по даче от генерал-губернатора, кому следует, приказания, я спешил вторично снять весь груз с корабля в магазины.
17 числа, по изготовлении корабля к свидетельству, прибыла комиссия, состоявшая из капитанов брига и офицеров, корабельного мастера и тиммермана. В кницах оказалось повреждение; в бимсах многие болты в скреплении ослабли, и около некоторых дерево сгнило; в фор-люке, по вскрытии внутренней обшивки около фор-штевня, нашлось, что набор сгнил, и при ударении шляхтою, ушла она вся в набор; в несколько минут руками сделали насквозь отверстие в 1½ фута. Это всех изумило чрезвычайно: утверждали, что не случалось видеть ни одного судна, которое в столь дурном положении могло бы пройти такое дальнее расстояние. Что ж осталось делать в таковом случае? Взяв свидетельство о гнилости корабля и невозможности продолжать ему плавание, отдал я оное командиру сего судна штурману Кислаковскому, для представления Главному правлению Российско-Американской компании в С. Петербург, и решился снять на бриг коронную команду, состоявшую из 1-го штурманского помощника, 1-го унтер-офицера, 10 матросов, 1-го плотника, 1-го компанейского приказчика, а всего из 14 человек, уместив нужный груз для колонии, морскую провизию и порох. Г. Кислаковскому предписал я продать корабль, оставив при нем боцманата, 2-х штурманских помощников и 1-го лекарского ученика; а по продаже, возвратиться в Россию, на купеческом судне. Я отпустил вольнонаемных, на обоих судах находившихся.
Экипаж брига состоял тогда из 39 человек; котлы и в тихую погоду помещали в себе 30 порций; на бриге сделалось весьма тесно, и от поклажи разных товаров и провизии оный сделал в грузу ахтер-штевень 11 футов 8 дюймов, фор-штевень 11 футов 4 дюймов. Следовательно сверх обыкновенного перегружено было на 1 фут 4 дюйма.
Источник: Северный Архив Ч.24 1826, №23 и 24, стр. 203-211
Продолжение
Источник: http://leb.nlr.ru/edoc/22711/Северный-архив |
