15/27 сентября 1804. Хорошая погода в праздник коронации. К 9 часам вся наша команда собралась на шканцах, гренадеры стали во фрунт и отдали честь нашему послу, когда он появился на палубе. Помощник хирурга Сидгам — единственный, кто не получил медали. Говорят, это произошло потому, что Резанов считает его атеистом. После обеда унтер-офицер Курганов возил клерка Чугаева, сидевшего на бочке и изображавшего Бахуса. Это вызвало восторг матросов, которые были в веселом расположении духа, благодаря нескольким чаркам водки.

Левенштерн, 2003,182-183

Россияне! Обошед вселенную, видим мы себя, наконец, в водах японских! Любовь к Отечеству, искусство, мужество, презрение опасностей, повиновение начальству, взаимное уважение, кротость суть черты, изображающие Российских мореходцев, суть добродетели, всем Россиянам вообще свойственные.
Вам, опытные путеводцы, принадлежит и теперь благодарность соотчичей. Вы стяжали уже ту славу, которой и самый завистливый свет никогда лишить вас не в силах. Вам, достойные сотрудники мои, предлежит совершение другого достохвальнаго подвига и открытие новых источников богатства! А вы, неустрашимыя чада морских ополчений, восхищайтесь успехами ревностнаго вашего содействия. Соединим сердца и души наши к исполнению воли Монарха, послав шего нас, Монарха, столь праведно нами обожаемаго, но мы давно уже их съединили. И так благодарность к августейшему Нашему Государю да одушевляет все чувства наши!
День сей, друзья мои, знаменит в Отечестве нашем [как день коронации Александра I ], но он еще будет знаменитее тем, что сыны его в первый раз проникают в пространство Империи Японской и победоносный флаг России ознакамливают с водами Нангасакскими.
Уполномочен будучи от всемилостивейшаго Государя нашего быть свидетелем великих подвигов ваших, столь же лестно было мне разделять с вами все труды и опасности, сколь приятно ныне торжественно изъявить вам эту признательность, которая в недрах любезнаго нашего отечества всех вас ожидает. Празднуя в водах японских день высочайшей Его Императорскаго величества коронации, делаю я оной навсегда для заслуг ваших памятным.
Зрите здесь изображение великаго Государя; примите в нем мзду вашу и украсьтесь сим отличием едиными беспредельными трудами и усердием приобретаемым. Помните повсечасно, что оно еще более обязывает вас к строгому хранению добродетелей, коими гордились предки наши, и в восторге славы благословляйте царствование, в ко торое заслуги последнего подданного и в самых отдаленных пределах света пред монаршим престолом никогда не забвенны.

Резанов, 1995, 119

Все наши матросы были в слезах, слушая эту речь.
17/29 сентября 1804. Что касается тех медалей, то можно много сказать и за них, и против них. Место, причина, почему и зачем и т. д. — эти сюжеты и в Петербурге не останутся без критики. Резанов получил 300 медалей, чтобы наградить промышленников и земледельцев. И потому имел ли Резанов право раздавать их нашим матросам? И почему он пропустил Сидгама, который так же заслуживал медали, как и другие. И вообще, мог ли и должен ли был Резанов раздавать медали среди наших матросов, не спросив предварительно нашего капитана о том, заслуживают ли они ее.

Левенштерн, 2003,183,184

19-го [сентября / 1 октября 1804] барометр предвещал дурную погоду. Мы зарание спустили брам-реи и брамстенги, остались с подрифленными марселями. Ветр нарочито болие и болие усиливался, для чего, закрепя все паруса, остались под штормовыми стакселями, которых шкоты и лееры, не вытерпев лютости ветра, изорвало. И мы нашлись под штормовым бизанью.
Барометр все упадал, и ветр дул з жестокостью от оста. В шесть часов пополудни барометр так упал, что мы три чеса совсем рдуть не видали, в сие время совершенно был тюфон [тайфун]. Волны, ударяясь о корабль, часто переходили чрез оной. Адним ударила в росторы, отътоль сорвало лежащей лисель с его рейками, ударило в подветреной шкафут в сетку, которую, и з железными секторами выломав, унесло в море.
Мы имели прискорбием, что ветр нес нас прямо на берег. А, как Японская Земля без астрономических наблюдений назначена на картах, то мы уже и были до 50 итальянских миль на берегу по щислению, как в 9-ть часов вечера, к общей радости, с такою же жестокостью ветр переменился на 14 румбов — задул прямо з берегу.

Ратманов, Журнал... л. 58—59

21 число [сентября / 3 октября 1804]. Ветр был марсельный, и мы в 6 часов попо лудни увидели к Осту берег.

Резанов, 1995, 121

21 сентября 1804. …. в сие же время прилетела на корабль сова, которую естествоис пытатель Тилезиус срисовал. И почитал сие для себя немаловажным приобретением…

Крузенштерн, 1809,272

23 сентября / 5 октября 1804. В 7 часов утра находилась от своим к северному полюсу и победами, одержанными им над шведским флотом, состоит из выдавшагося тупаго каменнаго утеса…

Крузенштерн, 1809, 291

Виды пролива Ван-Димена [22 сентября /] 4 октября 1804 г., в полдень. Мыс Чичагова SO 75° в расстоянии 36 миль. Мыс Нагаева NNW в 12 милях Krusenstern, 1814, XXХIX

Берег горист, но нет ни одной горы, которая отличалась бы особенно своею высотою. Напротив того, от юго-восточной оконечности до мыса Чичагова берег имеет вид приятнее. Берега к воде низменны и вмещают в себе многие заливцы. Сия Сатцумская сторона кажется быть плодоноснейшею, а потому уповательно есть и многолюднейшая. Многия огни, горевшие ночью вдоль по берегу, и великое множество лодок, ходивших туда и сюда на гребле и под парусами, казались быть достаточным тому доказательством. Мыс Нагаева и мыс Чичагова, то есть восточная и южная оконечности, отстоят один от другаго на 34 мили.

Крузенштерн, 1809,294

Виды пролива Ван-Димена. [23 сентября /] 5 октября (1804) 9 часов утра. Остров Аполлос S в 16 милях; остров Вулкан SSW в 18 милях Krusenstern, 1814, XXХIX

.. в разстоянии около 24 миль лежит остров Вулкан, в близости коего на восточной стороне находится другой, и почти равной с ним высоты, остров, получивший имя Аполлос.
…Далее к западу видели мы еще остров, превосходивший все сии [т. е. Вулкан и Аполлос] величиною, который показан на карте нашей под именем Сент-Клер, потому что как на французских, так и на аглинских картах находится остров сего имени, котораго означе ние на картах хотя и разнствует с широтою виденнаго нами острова полуградусом, но из всех островов, означенных на тех же картах у юго-восточных берегов Японии, сей последний сходствует с ним гораздо больше, нежели все прочие. Сверх того я хотел удержать такое название, к коему по старым картам сделана уже привычка. Мне казалось не бесполезным отличить особеными именами все прочие острова, находящиеся в проливе Ван-Димена, определенные нами с великою точностию, но как я не мог узнать собственных японских названий, то и принужден был дать им имена по своему произволению.

Крузенштерн, 1809,290

Виды пролива Ван-Димена. Остров Сент-Клер. Вид берега между мысом Чесмы и пиком Горнера Krusenstern, 1814, XXХIX

Как скоро обошли мы южную оконечность земли Сатцума, то показалась нам высокая, конусообразная гора, стоящая на самом краю берега. Она названа мною Пик Горнера, именем нашего аст ронома… Положение сей достопримечательной горы определено господином Горнером с величайшею точностию. Она и остров Вулкан составляют два вернейшие признака пролива Ван-Димена… Пик Горнер, стоящий на самом краю и кажущийся выходящим из воды, придает много красоты сему заливу.

Крузенштерн, 1809,292-293

Виды пролива Ван-Димена. Пик Горнер NO 25° в 10 милях [22 сентября / 4 октября 1804] Krusenstern, 1814, XXХIX

От юго-западной оконечности идет берег на NWtN и оканчивается потом большим мысом, составляющим западную Сатцумскую оконечность. Сей мыс, названный мною Чесма в память славной победы, одержанной Российским Флотом над турецким и совершеннаго изтребления сего последняго флота, лежит в широте 31 24 и в долготе 229 58'.

Крузенштерн, 1809, 295

Виды пролива Ван-Димена. [23 сентября /] 5 октября 1804 года 11,5 часов утра. Между мысом Чесмы и пиком Горнера. Пик Горнера Ост, в 10 милях Krusenstern, 1814, XL

На разсвете увидели мы прямо пред собою ту часть острова Киузиу, где находится Нангасаки. Берег в сем месте вообще горист. К S отличаются два высокие мыса, из коих южный лежит в широте 32 30' в долготе 230 11', северной же выдающейся более к западу, в широте 32 35', в долготе 230 17'. Сей последний весьма высок и состоит из двувершинной горы. Полагать должно, что он есть тот самой, которой показан на старых картах под именем Номо как южнейшая оконечность берега, на коем находится Нангасаки; по сей причине и удержал я сие древнее его название… Берег, простирающийся от мыса Номо до входа в залив Нангасаки, окружен особенно опасными местами… От мыса Номо до входа в залив Нангасаки, видны были позади маленьких каменных островков многие малые заливы, с прекраснейшими по берегам их долинами. Берег представлял вообще взору нашему яснейшие признаки рачительнейшаго возделывания земли, с прелестными видами, украшаемыми необозримыми рядами насажденных дерев.
Позади долин простирается земля к северу цепью гор, одна другой прилежащих. В полдень обсервованная широта нашего места была 32 36', но мы находились еще южнее Нангасаки.

Крузенштерн, 1809, 303—305

Вид мыса Номо и близлежащих земель. [26 сентября /] 8 октября 1804 г. в 11 утра и в полдень в расстоянии 2 миль от земли Krusenstern, 1814, XL

28 [сентября /10 октября 1804 года] в 10 часов пред полуднем показалась нам наконец Япония…

Крузенштерн, 1809, 252

[Пролив Ван-Димена. Япония] Krusenstern, 1814, XLII

Кто может вообразить то несказанное удовольствие, которое ощущали Россияне, быв самовидцами, когда Российско-Императорский Орел парил по воздуху и торжествовал над флагами неприступного сего царства; предмет для коего начав быстрый полет свой от севера, обтек безвредно Вселенную и спешит Японской Державе возвестить мир, утвердить союз вечной дружбы, водворить в сей гавани торговлю и основать выгоды для подданых обоих Империй полезнейшие… С таковою же надеждою и всякий соотечественник наш мог бы остаться, когдаб в сию минуту было возможно воззреть ему на торжество наше, то есть на то уважение японцов, с каковым принимаются здесь посланные великаго Российскаго монарха, обладающаго столь обширнейшею в свете империею, границы которой к Востоку касаются даже самой Японии и с коей последнюю черту делает Курильский остров Уруп, обмываемый с одной стороны Тихим, а с другой Охотским морями.

Шемелин, 1818, 49-50.

На NO оканчивается берег великим, выдавшимся мысом, находившимся от нас в 4 часа поутру на NW 18° . Сей мыс, которой назвал я в память Берингова сопутника Чириковым мысом, лежит под 32 1415' широты и 228 18 30' долготы. В то же самое время нахо дился от нас на WNW большой залив, котораго восточная оконечность представляет высокой с двумя вершинами мыс, названный мною мысом Кохрановым, по имени нынешнягоАглинскаго Адмирала Кохрана, под начальством коего препроводил я три полезнейшие года моей службы, приметен очень по своему виду, наипаче же по шарообразной горе, лежащей за оным, от которой берег к востоку весьма утесист.
Мыс, виденный нами вчерашняго вечера на WSW , находился теперь от нас на NW 37 _°… Сей мыс назвал я именем славнаго французскаго географа Данвиля. Землеописание многим ему обязано.
.. На NW 26° находилась от нас гора, превосходившая высотою своею все прочия… Я назвал ее именем известнаго астронома и приятеля моего Шуберта.

Крузенштерн, 1809,281-283; 287

…Берега, окружающие залив Сатцумский, весьма гористы… К северозападу от него виден пик двувершинной, прилежащий плоской горе, безпрестанно дымящейся. Сия гора….. Унга, соделавшаяся достопамятною во время гонения на христиан в Японии потому, что с оной в жерло сего вулкана низвергали обращенных в христианскую веру иезуитами японцов, которые не хотели опять возвращаться к вере своих предков.

Крузенштерн, 1809,298

План гавани Нангасаки. 1805 Krusenstern, 1814, XLI

Остров Тсус простирается почти прямо от севера к югу….. берег сего острова простирается почти на NO до другой оконечности, выдавшейся далеко в море на востоке, где, казалось, разделяется остров на две части, или по крайней мере составляется там залив, углубляющийся далеко во внутренность…

Крузенштерн, 1810, 13

Да позволено мне будет сказать, что европейские географы получают теперь первое известие о точном положении японских берегов около Нангасаки от такого народа, от коего они, может быть, совсем того не ожидали.

Крузенштерн, 1809, 301

26 сентября / 8 октября 1804. С восходом солнца мы увидели Японскую землю. В 8 часов мы были еще на расстоянии приблизительно в 20 английских миль от Японии, когда к нам подплыли 30 лодок. Все миновали нас, только одна поплыла к нам.
Это были рыбаки. В довольно большой лодке находились 8 человек, все голые, как дикари, только с поясом. Их одежда кучей лежала в лодке. Они показали нам, где расположен Нангасаки, и откланялись. Но до этого они рассказали, что нас уже ожидают в течение 4 дней и что в Нангасаки прибывают войска. Наши японцы, служившие переводчиками, сказали, что эти рыбаки были посланы нарочно, чтобы отослать нас обратно, но так как у нас на борту были японцы, то они не могли нас задержать.
Все начищено и вымыто, каждый одет в свою парадную одежду и пушки заряжены.
…Вскоре, после 12, прибыла вооруженная лодка с флагом с белыми и черными полосами и двумя японскими офицерами, которые должны были нас опросить. На корабль ни один из них не поднялся. Когда они прочитали разрешение, данное Лаксману, они сказали, что нам разрешено высадиться в Нангасаки. Но мы должны подождать, пока они не известят губернатора Нангасаки и не вернутся обратно. Они еще спросили о точной дате (дне и годе) нашего отбытия из России и прибытия сюда. Тадзюро — наш переводчик. Японские офицеры рассказали еще, что один из японцев, которых Лаксман доставил в Японию, сейчас находится в Нанга саки. Офицеры также показали нам место, куда мы должны были подплыть. По Кемпферу это как раз то место, где по японскому обычаю сжигают неприятельские корабли и суда.
Вся бухта полна островами. Мы предприняли все возможное, чтобы сделать с них топографическую съемку. С заходом солнца мы прибыли на место, которое было нам указано.
... В 9 часов вечера мы увидели в отдалении множество движущих ся фонарей. Спустя полчаса море было как будто усеяно фонарями. (Вероятно, на фонарях у японцев были заслонки). Две большие лодки с бесчисленной свитой из маленьких лодок прибыли к нашему фалрепу (на борте корабля). На этих лодках находились знатные японцы, голландский резидент Дуф, два капитана голландских кораблей и т. д.

Левенштерн,2003,196-197

Вскоре выехало судно, и, не всходя, однако ж, на корабль, спрося нас и японцев, записывали все ответы; наконец требовали письменно, откуда судно, когда вышло, когда пришло и зачем именно, я дал им записку, с которой отправилось оно к губернатору, а между тем пришло другое судно с чиновниками, которые повторили те же вопросы…

Резанов, 1995,122

26-го [сентября / 8 октября 1804], не доходя Нангасаки, остановились на якорь. Весь берег, нами виденной, обделан з большими трудами и искуством.
Сия часть южная Японии составлена из гор, кажется, дикаго камня. Но рука человека делает в свою ползу и изторгает источники богатства. Словом сказать, все обработана. Везде видны зеленеющия нивы и рощицы. Правда, не мудрено, ибо здесь муравейник жителей, однако ж честь их трудолюбию. Дороги, проведенныя по косогорам гор, усаженныя аллеями, во множестве перевозных судов и рыбачьих лоток под распещренными парусами безпрестанно движущияся, делают харошей вид.

Ратманов, Журнал... л. 60

Мы лежим на якоре на небольшом расстоянии от очаровательного ручья, с красивой деревней на его берегу. Защищенная со всех сторон, она служит убежищем очень многим лодкам и небольшим кораблям при сильных ветрах и часто предоставляет нам вид многих приятных объектов. На переднем плане — одна из лодок нашей почетной охраны, принадлежащая принцу Физену. Ближайший холм за ней называется Лембон.

Langsdorff, 1812 (I), Kupf. 15

26 сентября / 8 октября 1804. …Один их японцев поднялся наверх и спросил, можно ли посетить корабль. После утвердительного ответа на палубу поднялись около 30 человек. У некоторых из них было по два меча, у многих по одному, были люди и совсем без мечей. Эти люди заняли всю палубу. После этого на палубу поднялся старик — должно быть, главный начальник японцев. Наконец японцы с многочисленными церемониями и поклонами поднялись на корабль. С поклонами же они пошли в каюту нашего посланника. Там было задано много вопросов через голландского переводчика. Первым требованием было не стрелять без их разрешения. Затем послали за голландцами, находившимися в лодке, украшенной голландским флагом.

Левенштерн, 2003,197-198

Слуги их поставили перед каждым по фонарю, по ящику с трубками и небольшую жаровню, которая нужна по причине безпрестаннаго их куренья и столь малых трубок, что не более четырех или пяти раз только курнуть можно.

Крузенштерн, 1809, 317