Глава пятнадцатая. Плавание от острова Св. Елены до острова
Вознесения, с замечаниями о сем последнем, и от острова Вознесения до
острова Фаяла. Пребывание на оном. Замечания об Азорских островах.
Ровный пассатный ветер от юго-востока дул во всю ночь на 23 марта; мы
держали к острову Вознесения в намерении запастись там черепахами, ибо
на острове Св. Елены, по дороговизне, нельзя было купить много съестных
припасов. Погода сего числа большею частию была облачная и изредка шел
мелкий дождь. Поутру сего дня мы увидели впереди три английских
ост-индских корабля, которые вчера часов за шесть прежде нас пошли с
рейда; к вечеру мы оставили их назади и потеряли из виду. 27-го числа
утром увидели мы остров Вознесения и пошли к заливу Креста, находящемуся
на северо-западной стороне острова; а в 8 часов утра стали на якорь, в
расстоянии от берега одной мили.
Начальник английской брантвахты дал мне знать, что мы можем сами
ловить черепах, только на сие требуется много времени, ибо с тех пор,
как поселились здесь люди, число их весьма уменьшилось. Он предложил нам
наловленных десять черепах, которых прислал в 12-м часу. Я не рассудил
долее оставаться здесь, ибо остров не заслуживает внимания, и потому в
самый полдень снялись мы с якоря и пошли в путь.
Остров Вознесения{299}
Сей остров лежит под южною широтою 8°, в долготе западной от Гринвича
14°20', в расстоянии от острова Св. Елены на 1200 верст к
северо-западу; в окружности имеет верст 40 или 50 и состоит весь из
вулканических произведений. В южной его стороне есть высокая гора, на
коей находится несколько кустарника и зеленеется трава или мох; там
водятся дикие козы. Пресной воды на нем нет, кроме дождевой,
собирающейся на камнях, но и той столь мало, что живущие ныне здесь
англичане получают оную с острова Св. Елены. По соседству места
заключения Наполеона, владеющие островом англичане имеют здесь на берегу
военный пост, состоящий из полного комплекта офицеров и нижних чинов,
положенного по их штату для брига. Начальствует оным морской лейтенант.
Они построили временные казармы и две или три небольшие батареи.
Остров сей ничего полезного для человека не производит. Все
пособие, какое мореплаватель может найти здесь, состоит в черепахах,
тропических птицах и в так называемых сухопутных раках, коих мясо очень
вкусно. Черепахи бывали здесь с января по июнь месяц в чрезвычайном
множестве, ибо в сие время они кладут на берегу яйца. Прежде нередко [426]
приставали к острову суда нарочно для черепах; но ныне англичане много
их ловят как для себя, так для отправления на остров Св. Елены и для
заходящих сюда кораблей, и притом напугали их, и они теперь несравненно в
меньшем числе выходят на берег. Англичане устроили здесь небольшой
пруд, в котором держат живых черепах, остающихся у них за расходом; из
сих-то десять, весьма больших, они нам подарили. Сии животные выходят по
ночам на песок класть яйца, и потому ловить их весьма легко. Для сего
несколько человек, разделившись по двое, без шума и не говоря ни слова,
ходят вдоль берега подле воды и, увидев черепаху, поворачивают ее на
спину, — тогда она уйти не может. Они идут далее и поступают таким
образом с другими попадающимися им черепахами; поутру же сбирают их.
Якорное место находится на северо-западной стороне острова, где, в
расстоянии около версты от берега, глубина и дно для якорей удобны, и
хотя рейд открыт, но так как здесь постоянно дует пассатный ветер прямо с
берега, то он безопасен. Но по причине силы, с какою ветер часто здесь
дует, прибой у берега бывает велик, и пристать не везде можно. Лучшая
пристань находится в юго-западной части залива, недалеко от английских
жилищ, подле камня, которому мореплаватели дали имя Почтового дома; ибо,
заходя к острову, они оставляли на оном письма для своих спутников или
дощечки с именем корабля, означением времени бытности здесь и с
описанием обстоятельств, которые хотели довести до сведения тех, кто мог
притти сюда.
Вот все, что можно сказать об острове Вознесения. Разве прибавить
еще, в предосторожность мореплавателям, что англичане нашли на рейде
риф, опасный только для больших кораблей и простирающийся от западной
стороны оного на небольшое пространство к морю, по заливу. Рифа сего,
однакож, можно легко избежать: англичане похоронили здесь начальника
одного военного корабля на довольно возвышенном месте и над могилою его
воздвигли каменную выбеленную пирамиду в таком положении, что когда она
будет проходить в одну линию с батареею, поставленною на высоком месте,
то значит, что корабль приближается к опасности и должен поворачивать.
Назначить место могиле и памятнику морскому офицеру в таком положении —
прекрасная мысль! Покойник и по смерти предостерегает товарищей своих,
мореходцев, от угрожающего им бедствия!
27 марта во весь день ветер дул самый свежий от юго-востока при
облачной погоде; мы правили на NNW: намерение мое было пройти экватор
между 22 и 25° долготы. Ночью к северу видна была беспрестанная молния,
но ветер был прежний до 6 часов утра 28 марта, потом вдруг затих и скоро
стал дуть умеренно от разных румбов северной стороны и часто с
проливным дождем. Сия несносная погода, к счастью, продолжалась только
до 10 часов утра, потом прояснело, и ветер сделался из юго-восточной
четверти. Сего числа в первый еще раз во все наше путешествие мы ели
черепаху. Сначала я думал, что матросы будут иметь отвращение к сей
пище, однакож с удовольствием увидел, что она им очень нравилась, и они
мясо черепах сравнивали с телятиною.
С 28 марта настали тихие ветры и безветрия. Плавание наше было
весьма медленно и единообразно. В ночь на 6-е число (светлое христово
воскресение) тишина стояла попрежнему, погода была то ясная, то
облачная; горизонт часто покрывался тучами, из коих к северу блистала
молния. На рассвете увидели мы бриг, на который послал я офицера узнать
новости. Судно сие шло из Бордо, но судовщик никаких новостей не знал и
ничего нам не сообщил, кроме своего имени. Сего утра пошли мы, или,
лучше сказать, протащило нас течением, чрез экватор.
Пройдя экватор, мы, так же как и прежде, имели тихие ветры,
дувшие с разных сторон; погода большею частию стояла ясная. В первые три
дня случился два раза гром, но не ужасный, какие бывают обыкновенно
около экватора. Ночью на 17-е число небо было совершенно ясно, даже на
горизонте находилось мало облаков; ветер дул попрежнему тихий. В сию
ночь несколько раз слышали мы недалеко [427] от
себя в разных сторонах шум, похожий на происходящий от спорных течений
или когда крепкий ветер после тишины приближается; надобно думать, что
оный происходил от большого стада рыбы. В полдень по астрономическим
наблюдениям нашли мы широту (7°20'09'') и долготу (17°28'19'') свою; а
вскоре после полудня увидели прямо на ветре большое судно милях в трех
от нас, которого прежде ни с верху мачт, ни с палубы нельзя было видеть.
Я хотел узнать о новостях, почему, по приближении судна, которое между
тем подняло английский транспортный флаг, послал на него офицера;
возвратясь, он известил только, что это английский транспорт, идущий из
Англии в Африку к Золотому берегу, на коем англичане имеют крепость.
Новостей никаких нет, кроме неудачи северо-полярной их экспедиции {300}.
Ветер, почти беспрестанно дувший с северо-западной стороны,
приводил нас в самое неприятное положение: сильное течение, склонявшее
шлюп к берегу, который не позволял нам долго править к северо-востоку; а
курс другого галса вел нас опять в полосу тишины и дождей. В сем случае
я решился итти сколько возможно далее к северу. Сильные течения, в сей
полосе к востоку стремящиеся, могут нечувствительно приблизить корабль к
самому африканскому берегу, когда он считает себя в 200 или 300 милях
от оного, буде не имеет астрономических способов для определения
долготы. Но мрачность, похожая на туман, весь горизонт покрывающая, и
множество разного рода и цвета весьма больших моллюсков покажут
мореплавателю, что он близко от берега.
До 3 мая плавание наше было крайне медленно и неприятно, и тем
хуже, что у нас не было никаких свежих съестных припасов, и мы
принуждены были питаться сухарями и солониною. К счастию нашему, море
всегда было покойно. Иначе большая зыбь, при тихих ветрах и часто при
совершенной тишине, была бы для нас беспокойна и вредна для шлюпа. На
сем продолжительном переходе ничего примечательного не случилось.
13 мая во весь день стояла совершенная тишина, и море было
спокойно. В 5 часов пополудни я позволил служителям купаться, и когда
последним из них надобно было выходить из воды, появились у борта две
большие прожоры рыбы, которых мы прежде не видали; я упоминаю о
сем для того, чтоб заметить, случайно ли они подошли к нам, или издали,
увидев в воде людей, пустились на добычу. Впрочем, как бы то ни было, а
купаться служителям надобно позволять с большою осторожностию, и
непременно люди должны смотреть с марсов во все стороны, нет ли сих
животных, которые, плавая всегда близ поверхности воды, издали означают
себя струею.
Северо-восточный ветер, приняв настоящий вид пассата, дул ровно и
умеренно более трех суток. Потом в ночь на 18-е число вовсе затих, и
после того настали опять маловетрия и штили. Изредка иногда на короткое
время дул какой-либо ровный ветер; погода большею частию была облачная.
После 18-го числа, не встретив ничего примечательного, шли мы до
Азорских островов 15 дней. Флорес и Корву{301} увидели поутру 3 июня.
На западной стороне Флореса мы ясно видели два селения, из коих
одно, довольно обширное, лежит севернее другого, и оба находятся почти
на средине между двумя оконечностями острова при небольших вгибах
берега. Домики в них очень низки, и в большом селении некоторые из них
выбелены, а в малом есть церковь. Около домов приметили мы множество
садов и огородов, а по косогору над селениями видно было большое
пространство разделенных межами полей, из коих некоторые зеленелись, а
другие были только вспаханы. Леса же на сей стороне острова вовсе не
видали. В 7-м часу вечера настал свежий ветер от юга, при коем ночью мы
старались лавированием обойти южную сторону Флореса, которую и прошли
утром на другой день. Идучи от берега весьма близко, на сей стороне
острова мы видели два больших селения и весьма много полей, по
отлогостям возвышенного берега возделанных, но леса не приметили.
От острова Флореса стали мы править к острову Фаялу{302}; при нем есть один, из всей купы сей, довольно [428] удобный рейд, и тем лучше можно запастись всем нужным, нежели на прочих. 9 июня, поутру, увидели мы гору Пико{303}
во всем ее величии, только светлое узкое облако опоясывало посредине. В
полдень стал дуть тихий ветер от северо-запада, и мы пошли ко входу
вдоль юго-западного берега Фаяла в расстоянии 4 миль от оного. Берег с
сей стороны оканчивается утесом и от оного вверх идет косогором, по
коему рассеяно множество сельских домиков, окруженных пространными
обработанными полями: сие показывало, что Фаял многолюден. К южной
стороне он ниже и оканчивается к морю отлогостию, на коей видели мы
белое каменное строение, во всем похожее на католический монастырь. В
сие время усмотрели мы в разных местах селения на острове Пико.
В 2 часа ветер сделался несколько свежее. С помощию оного в 5
часов, пришедщши на фаяльский рейд, стали на якорь. Таким образом, мы
совершили плавание от острова Вознесения до Фаяла, между коими
расстояния только 2903 мили, в 74 дня; следовательно, в каждый день шли
мы по 39 ¼ миль: это весьма неудачное плавание!! Но при нас пришел сюда
из Рио-Жанейро бразильский корабль, который проходил экватор гораздо
западнее нашего, и на переход 3790 миль (от Рио-Жанейро до Фаяла)
употребил 108 дней, что составляет по 35 миль в сутки. Корабль сей
претерпевал большой недостаток в пресной воде и съестных припасах, имея
весьма много больных; у нас же экипаж был в самом лучшем состоянии: мы
имели только трех человек больных, которые чрез несколько дней здесь
выздоровели.
Поставив шлюп на два якоря, тотчас послал я офицера к губернатору
известить его о причине нашего прихода и просить позволения запастись
припасами и водою. Офицер скоро возвратился с благоприятным ответом. В
8-м часу вечера приезжал ко мне наш вице-консул предложить свои пособия и
услуги: мы с ним условились о способе снабжения шлюпа. На другой день
мы были у губернатора, а после осматривали город, который, кроме
положения и кратера, ничего занимательного не имеет. Консул наш
показывал нам, в числе здешних любопытностей, монастыри, которых здесь
три мужских и два женских. Здешние жители за диковинку показывают дома
консулов американского и бывшего испанского. Оба они стоят на весьма
выгодных местах и построены красиво, но не великолепно; при них есть
хорошие сады, кои, однако, здесь не чудо: деревья, которым удивляются у
нас в оранжереях, растут здесь на открытом воздухе, как около Петербурга
береза и рябина.
Трудность доставления на корабль воды и медленность при покупке
припасов, за коими нужно было посылать по всему острову и даже на другие
острова, не позволили консулу сдержать свое слово, и мы вместо 7
пробыли здесь 17 дней. Но я об этом не жалею, ибо во все сие время дули
противные ветры, а между тем мы провели время весело. Наш консул, а
также консулы английский и американский старались оказать нам
гостеприимство и доставить всякое удовольствие, какое здешнее место
позволяло. Мы ездили по загородным местам, где есть прекрасные сады и
величественные виды; дороги здесь очень дурны, и ездить по ним не иначе
можно, как верхом.
Город, обыкновенно называемый Фаялом, по имени острова, в бумагах
же именуется Вилла де Орта, то есть сад-город, по прекрасному его
положению. Он стоит при небольшом заливе на самом берегу и расположен по
косогору, так что большие здания одно другого не заслоняют и все видны с
рейда. Позади города возвышаются постепенно горы, коих вершины часто
скрываются в облаках. По отлогости гор видны загородные дома с
окружающими их садами; далее являются хлебородные поля, а позади всего
вершины гор необработанных, кои бледно зеленеются и увеличиваются
стоящими над ними облаками. Все сие является в виде амфитеатра. Кратер,
называемый португальцами Калдера «котел», действительно имеет подобие
ужасной величины котла: он в окружности будет версты в 4 или 5, а в
глубину около версты. Дно его ровное, и в оном есть небольшое озеро.
Кругом же озера и по крутизнам внутри сей пропасти [429]
растет разного рода мелкий лес, трава и тростник. Кратер сей находится
на вершине одной высочайшей горы острова, которая часто скрывается в
облаках, Когда мы туда ездили, поутру было ясно, и мы видели кругом все
предметы. Но к вечеру облачный туман покрыл нас, и зрение наше недалеко
простиралось; кратер же, наполнившись туманом, вовсе не был виден. Но
как туман не имел места распространяться, а другой сверху находил на
него, то он в кратере волновался, как море, и представлял необыкновенное
зрелище. Мы употребили целый день, чтоб доехать до кратера, осмотреть
его и возвратиться.
Июня 22-го американский консул пригласил нас к обеду и на бал, по
случаю торжества, которое во всех областях американских северных штатов
в этот день (4 июля н. с.) ежегодно празднуют: в оный объявили они себя
независимыми. На бале здешние дамы были в платьях, сшитых по английским
образцам. Чрез два дня обедали у меня на шлюпе губернатор, некоторые
офицеры и консулы, а после обеда сделали мне посещение, к великому моему
удивлению, все дамы, бывшие на бале.
Июня 26-го в 8-м часу вечера, при свежем восточном ветре, пошли
мы в путь, будучи довольны ласковым приемом наших фаяльских знакомых;
равным образом и они нами. Губернатор и другие значащие здесь люди часто
говорили мне, что они желали б иметь здесь беспрестанно русские суда.
Напротив того, когда английское военное судно приходит, то жители
желают, чтоб оно скорее ушло, ибо матросы на берегу пьянствуют и заводят
ссоры и драки. Из наших же людей, которых я отпускал на берег каждый
день по 12 человек и более, никто не только не сделал драки, но не было
ни одного человека пьяного. [430]
Источник: Головнин В. М. Сочинения. — М-Л.: Издательство Главсевморпути, 1949.
Источник: http://militera.lib.ru/explo/golovnin_vm3/15.html |