РУССКИЕ НА ВОСТОЧНОМ ОКЕАНЕ: кругосветные и полукругосветные плавания россиян
Каталог статей
Меню сайта

Категории раздела

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Форма входа

Друзья сайта

Приветствую Вас, Гость · RSS 29.03.2024, 18:32

Главная » Статьи » 1823-1826 "Предприятие" Коцебу О.Е. » Коцебу О.Е. Новое путешествие вокруг света в 1823-1826гг.

НОВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ВОКРУГ СВЕТА В 1823-1826 гг. ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 11.
КАЛИФОРНИЯ - РУССКАЯ КОЛОНИЯ РОСС

Как я уже упоминал в предыдущей главе, мне было разрешено провести зиму 1824/25 г. в Калифорнии и на Сандвичевых островах. Капитан Лазарев, которого я сменил, также предполагал на обратном пути зайти в залив Сан-Франциско, врезающийся в побережье Калифорнии, чтобы запастись там свежей провизией перед плаванием вокруг мыса Горн. Однако ему пришлось дожидаться почты из Петербурга, которая прибывает в столь отдаленные пункты нашей огромной империи лишь один раз в ' год. По непроезжим сибирским дорогам ее доставляют весной в Охотск, а отсюда осенью переправляют морем в Ново-Архангельск.
Обеспечив все необходимое для предстоящего o нам пребывания в Ново-Архангельске, а также подготовив судно к плаванию, мы 10 сентября 1824 г. вышли в море. Попутный северный ветер быстро понес нас. к югу, к бег регам плодородной Калифорнии. Плавание протекало благополучно. Оно не было отмечено никакими любопытными происшествиями, если не считать того, что под 40° северной широты мне впервые довелось наблюдать редкое зрелище - борьбу двух противоположных ветров.
В течение нескольких дней дул довольно сильный южный ветер. Вдруг на севере появились облака, и по движению воды стало заметно,. что приближается не менее свежий ветер с севера. Катившиеся навстречу друг другу волны неистово бушевали и пенились, но между ними пролегла нейтральная полоса шириной около 50 саженей, тянувшаяся с запада на восток до самого горизонта. Здесь наблюдался полнейший штиль, и даже самый слабый ветерок не бороздил гладкой, как зеркало, поверхности океана. Через некоторое время победа осталась за северным ветром, и он погнал перед собой нейтральную полосу по направлению к нашему судну.
До сих пор мы находились в зоне действия южного ветра, а теперь попали в полосу штиля; наш корабль не мог продолжать свой путь, хотя и-спереди и сзади бушевали сильнейшие ветры. Это редкостное явление продолжалось примерно четверть часа. Наконец нас подхватил северный ветер, и мы быстро понеслись к цели.
25 сентября мы находились уже весьма близко от мыса, названного испанскими моряками мысом Королей [мыс Рейес]. Недалеко от него расположен залив Сан-Франциско. Однако густой туман, господствовавший в это время года у калифорнийских берегов, скрывал от нас берег. Только утром 27 сентября туман рассеялся, и мы увидели желанный мыс. Он представляет собой довольно высокий, лишенный всякой растительности холм, обрывающийся к морю черной скалистой стеной. По внешнему виду данный холм отнюдь -не оправдывает своего названия. В десять часов утра мы обогнули этот Королевский утес на расстоянии трех миль. Здесь мы заметили чрезвычайно сильный прибой, порожденный быстрой сменой двух стремительных морских течений. Волны со слепой яростью бились о подножие равнодушного к их неистовству монарха.
Ширина пролива, ведущего в большой и прекрасный лив Сан-Франциско, составляет всего половину дальности полета пушечного ядра. Над проливом господствует Крепость св. Иоахима, расположенная на высокой скале 1ва его левом берегу. Мы увидели, что над крепостью развевается республиканский флаг. Последнее означало, что и эта, самая северная, колония Испании уже не признает власти метрополии. Мы заметили 'также несколько кавалеристов и толпу народа; вее они, казалось, с напряженным вниманием следили за быстрым приближением нашего судна.
Когда мы подошли на расстояние ружейного выстрела, часовой схватил обеими руками длинный рупор и запросил нас, какой мы нации и откуда прибыли. Его грубый окрик, пушки, направленные на фарватер, маленькое войско, стоящее под ружьем, в том числе находящаяся в боевой готовности кавалерия, наконец, переданное нам требование салютовать крепости - все это могло создать впечатление, будто комендант властен помешать входу в гавань даже военного судна. Однако мы были до некоторой степени осведомлены об истинном положении. Дело в том, что покоящаяся на скале крепость св. Иоахима - самая миролюбивая на свете. Ни одна из ее пушек не годится для точной стрельбы, а ее гарнизон может вести лишь словесные сражения. Все же я из учтивости приказал салютовать крепости, надеясь таким путем обеспечить нам более радушный прием. Каково же было мое удивление, когда на наш салют не последовало никакого ответа! Представитель коменданта, вскоре прибывший из крепости, разъяснил мне эту загадку: он попросил дать им немного пороху, чтобы они могли надлежащим образом ответить на мое приветствие.
Как только мы бросили якорь, весь гарнизон вышел из крепости, как обычно .оставив ее без всякой защиты, и расположился на берегу вместе с другими любопытными. В эту гавань суда заходят чрезвычайно редко, и поэтому наш корабль вызвал здесь почти такое же удивление и восхищение, как на островах Южного моря. Я послал на берег лейтенанта Пфейфера, поручив ему официально доложить коменданту о нашем прибытии и одновременно обратиться к нему с просьбой помочь нам пополнить запасы свежей провизии.
Сам комендант дон Мартинес Игнасио, имеющий чин лейтенанта кавалерии, был вызван на конгресс в столицу Калифорнии Монтерей. Его заместитель, секунд-лейте-нант дон Хосе Санчес, принял моего посланца с большой сердечностью. Он сохранил обо мне самые дружеские воспоминания с той поры, как я посетил эту гавань на бриге "Рюрик". Дон Санчес был тогда честным и бравым унтер-офицером, а в настоящее время, при республиканском правительстве, достиг офицерского чина. Он доказал мне свое расположение, обещав оказать нам всемерную помощь, в том числе позаботиться о незамедлительной присылке фруктов, овощей и свежего мяса.
Здесь я прерву рассказ о нашем пребывании в Калифорнии. В этой прекрасной стране сама природа создала все условия для того, чтобы трудолюбивое и деятельное население могло спокойно наслаждаться жизнью. Однако еще совсем недавно Калифорния была самой заброшенной из испанских колоний. О ней имеются лишь незначительные и скудные сведения. Поэтому я надеюсь, что краткий обзор истории и государственного устройства Калифорнии не покажется излишним читателям. Быть может, он побудит их с большим интересом отнестись к рассказу о нашем пребывании в этой малоизвестной стране.
Вначале Калифорнией называли лишь узкий полуостров на западном берегу Северной Америки, который простирается от бухты Сан-Диего (52° сев. широты) до мыса Сап-Лукас (22° сев. широты) & имеет в длину 150 немецких миль'. Однако впоследствии, когда испанцы открыли берег материка, расположенный далее к северу, они распространили на него то же название. С тех пор полуостров стали называть Старой Калифорнией, а побережье вплоть до залива Сан-Франциско, лежащего под 37° сев. широты,- Новой Калифорнией. Еще дальше к северу расположен так называемый Новый Альбион.
Кортес, этот неутомимый завоеватель, не удовлетворился захватом Мексики. Он приказал построить на берегу Великого океана суда, чтобы и дальше распространять владычество Испании. В результате в 1534 г. испанские мореплаватели впервые увидели берег Калифорнии, а в 1537 г. ее посетил Франсиско де Ульоа 2. Когда весть об этом открытии дошла до испанского правительства, оно сочло целесообразным на сей раз отказаться от методов, применявшихся при завоевании Мексики и Перу. Было решено овладеть этой страной мирными средствами, путем обращения ее населения в. христианскую веру. Эта богоугодная цель была объявлена единственной причиной присоединения Калифорнии. И действительно, туда были послан!?1 иезуиты, которых прикрывал лишь небольшой военный отряд. Иезуитам было приказано основать в новом краю поселение и приступить к распространению христианства. Цель данной экспедиции, сопряженной со значительными расходами, казалась вполне бескорыстной Однако на самом деле это предприятие было продиктовано тайным страхом: в Мадриде опасались, что новыми землями, расположенными по соседству с Мексикой, овладеет другая держава, которая тогда будет иметь возможность угрожать.испанским золотым приискам.
Иезуиты прибыли в Калифорнию и тотчас взялись за дело. За ними последовали доминиканцы и, наконец, францисканцы. В настоящее время поселения доминиканцев, называемые здесь миссиями, находятся в Старой Калифорнии, а поселения францисканцев расположены в Новой 3. Все эти монахи усиленно обращали и продолжают обращать в христианство местное население. Как это делается, мы увидим в дальнейшем.
Первые миссии возникли на побережье Старой Калифорнии и могли сообщаться с Мексикой морем. Они были основаны в 'таких местностях, которые казались наиболее удобными для земледелия. Военные же отряды, сопровождавшие монахов, выбирали для своих поселений такие пункты, откуда можно было обеспечивать безопасность сразу нескольких миссий. Благодаря такому расположению они всегда готовы были выступить па их защиту и оказать миссионерам поддержку в их деятельности. Подобный военный пост носит здесь название "президио".
Монахи не умели объясняться с местными чрезвычайно робкими и простодушными жителями, которые недалеко ушли от животного состояния и, вероятно, вообще не имели никакого понятия о религии. В этих условиях нечего было и думать о распространении христианского вероучения, и святым отцам пришлось насаждать католическую религию, а точнее, свою собственную власть силой оружия. Подобное "обращение" удавалось им настолько хорошо, что число миссий, которые строили ловообращенные католики, быстро увеличивалось. В Новой Калифорнии, где мы находились, первая миссия Сан-Диего была основана в 1769 г., а теперь там насчитывается уже двадцать одно миссионерское поселение. Этим миссиям подчинено 25 тысяч крещеных индейцев. Маленькое войско, состоящее из 500 драгун, удерживает их в повиновении, а также следит за тем, чтобы они не убежали. Иногда некоторым из этих индейцев все же удается у скользну *^ от своих сторожей и вернуться в родное племя. Но драгуны их там находят и силой возвращают обратно в миссию, причем заодно саблей вербуют новых христиан среди соплеменников беглецов.
Судьба этих индейцев, так называемых индейцев - христиан, заслуживает всяческого сожаления. Даже положение негров-рабов не может быть хуже. Индейцы полностью зависят от неограниченного произвола и тирании монахов. Страдая, они не имеют даже возможности найти утешение в религии, ибо их духовные пастыри выступают в роли привратников царствия небесного и не допускают в него тех, кто им не угоден. Индейцы не имеют никакой собственности и проводят всю свою жизнь в молитве и работе на монахов. Три раза в день их гоняют в церковь, где они слушают мессу на латинском языке. Остальное время они трудятся на полях и в садах, применяя лишь самые грубые и примитивные орудия, или .же выполняют какие-нибудь иные работы. На ночь их запирают в переполненные казармы с земляным полом. Эти казармы не имеют окон и скорее напоминают хлева для скота, чем человеческие жилища. В них нет никаких постелей и к тому же так тесно, что едва можно разместиться на ночлег. Вся одежда индейцев состоит из грубой шерстяной рубахи. Они сами изготовляют такие рубахи, а затем получают их в виде подарка от миссии.
Вот то счастье, которое приносит бедным индцейцам католическая религия, вот те радости, которые ждут их в миссии! А того, кто осмелится покинуть этой "рай", чтобы попытаться вернуться к прежней жизни среди своих свободных соплеменников, ловят и в наказание заковывают в кандалы.
Благочестивые пастыри захватили большие участки пахотной земли. Эта земля обрабатывается их, паствой и засевается главным образом пшеницей и бобовыми растениями. Урожай хранят в особых складах. Та часть его, которая превышает местные потребности, при случае отсылается морем в Мексику, где.обменивается на такие изделия, которые не производятся в миссиях. Остающийся при этом значительный излишек превращается в наличные деньги, поступающие в кассы миссий.

Монахи и сильно зависящая от них местная военщина продолжали спокойно хозяйничать в Калифорнии, в то вре­мя как другие испанские колонии объявили себя независи­мыми. Они остались верны королю даже тогда, когда восста­ние охватило Мексику и новые правительства
предложили им на выгодных условиях присоединиться к общему делу; ос­тались верны, несмотря на то что испанцы уже много лет не заботились о Калифорнии и не присылали ни духовным ли­цам, ни военным причитающегося им жалованья. По-преж­нему строго соблюдался приказ короля держать гавани за­крытыми для всех иностранных судов. Но из Испании ко­рабли больше не прибывали, а суда новых республик также были причислены к чужеземным. В результате как в мисси­ях, так и в президио начал ощущаться острый недостаток в тех многочисленных товарах, которые не производились на месте. Все военные, вплоть до главнокомандующего, рас­хаживали в лохмотьях и к тому же, не получая жалованья, вынуждены были выпрашивать пропитание у монахов. По­следние также испытывали значительные затруднения в свя­зи с недостатком земледельческих и иных орудий, ибо со свойственной испанцам беспечностью не принимали рань­ше никаких мер для изготовления их в самой Калифорнии.
Таким образом, источник доходов миссий угрожал иссяк­нуть. Однако монахи продолжали соблюдать верность коро­лю, что сделало бы им честь, если бы подобная политика не диктовалась их собственными интересами. В самом деле, лю­бая другая форма правления могла привести лишь к ограни­чению их власти. Между тем среди военных уже зрело недо­вольство, которое ставило под угрозу владычество монахов. Событие, происшедшее за два года до нашего прибытия, внезапно превратило эту искру недовольства в настоящее пламя.

В качестве своего единственного утешения индейцы вре­мя от времени получали от монахов различные безделушки, подобные тем, которые моряки привозят обитателям ост­ровов Южных морей. Поступление этих безделушек, разуме­ется, тоже прекратилось, и тогда индейцы-христиане почув­ствовали себя по-настоящему несчастными. Их отчаяние пе­реросло в возмущение. Они в ярости вырвались из своих тюрем и атаковали жилища монахов, но вскоре вынуждены были отступить перед силой огнестрельного оружия. Гар­низон нанес восставшим решительное поражение, понеся лишь незначительные потери, и несчастным пришлось вер­нуться в прежнюю неволю. Но тут драгуны сообразили, что монахам пришлось бы плохо без их смелого вмешательства. Опьяненные победой, они стали отныне смотреть на святых отцов как на своих подопечных, нуждающихся в защите. Не­смотря на протесты монахов, военные объявили себя пер­вым сословием в стране и отделились от Испании, которая, казалось, сама уже много лет назад от них отказалась. Такие же события произошли в Старой Калифорнии. Обе эти стра­ны, которые и раньше считались двумя различными провин­циями, в настоящее время представляют собой отдельные республики275.

Испания вполне могла удержать за собой эти плодород­ные земли. Если бы она оказала им хоть малейшую поддерж­ку, они, по всей вероятности, не отделились бы от метропо­лии. А ведь как удобно было бы отсюда вести борьбу за воз­вращение в состав империи восставших колоний, особенно прилегающей к Калифорнии Мексики, которая в прошлом была важным центром добычи золота! Богатые Филиппин­ские острова, оставшиеся верными Испании, могли бы до­ставить средства для выполнения этой задачи. Однако само провидение, должно быть, позаботилось о том, чтобы Испа­ния забыла о принадлежащей ей Калифорнии и здесь могли возникнуть и процветать новые государства.

Когда Калифорния стала независимой, ее гавани откры­лись для судов всех наций, и начала развиваться торговля. Раньше всех воспользовались этой переменой корабли Севе­ро-Американских Штатов. В настоящее время из Калифор­нии вывозятся хлеб, бычьи шкуры, сало и драгоценные меха морских бобров. Была сделана даже попытка начать на соб­ственный страх и риск торговлю с Китаем, однако она по­терпела неудачу. Дело в том, что корабль с богатым грузом был доверен одному североамериканскому капитану. По­следний продал груз в Китае, но счел более выгодным при­своить как судно, так и все вырученные деньги, а потому не вернулся.

Во время нашего пребывания в Новой Калифорнии ее правителем был дон Луис Аргуэльо, тот самый молодой че­ловек, с которым я познакомился во время моего плавания на «Рюрике». Он занимал тогда должность коменданта пре-зидио Сан-Франциско. Теперь же его резиденция находи­лась в Монтеррее. Здесь Аргуэльо обдумывал новые законы, которые могли бы способствовать установлению порядка в этом государстве, состоящем из таких разнородных элемен­тов, как драгуны, монахи и индейцы. Хотелось бы верить, что участь последних будет облегчена. Во время нашего ви­зита страна еще не имела конституции, причем сам Аргу-эльо, должно быть, не обладал ни силой, ни способностями, необходимыми для того, чтобы добиться утверждения раз­работанного им проекта. В обеих частях Калифорнии, по-видимому, произойдет еще немало перемен, прежде чем они превратятся в процветающие и счастливые государства, для чего природа предоставила им все возможности.

На следующее утро после нашего прибытия я посетил ста­рого Санчеса в президио. Он принял меня с искренней радо­стью и подробно рассказал о тех событиях, которые про­изошли здесь за восемь лет, прошедших со времени моего посещения этой гавани на «Рюрике». Между прочим, Санчес сообщил мне, что дон Луис стал теперь очень важным чело­веком, а сам он получил повышение и носит звание лейте­нанта, которое ценится здесь очень высоко. Тем не менее он осуждал нынешние порядки и предсказывал, что они не до­ведут до добра. По его словам, он скорее предпочел бы быть скромным подданным испанского короля, чем республикан­ским офицером.

Президио находилось в том же состоянии, что и восемь лет назад. Ничто не указывало здесь на важные изменения, происшедшие в управлении страной, если не считать появ­ления республиканского флага. Мне показалось, что жизнь в президио текла по-прежнему беззаботно и лениво.

Санчес обещал ежедневно снабжать наше судно свежим мясом. Кроме того, он дал нам совет послать шлюпку за ово­щами в миссию Санта-Клара, где они имеются в изобилии. В самом же президио вследствие лишь здесь понятной бес­печности выращивают меньше овощей, чем требуется для прокормления гарнизона.

Во время моего первого посещения Калифорнии я не имел возможности побывать в миссии Санта-Клара и потому решил отправиться туда следующим утром на нашей боль­шой шлюпке. Санчес был настолько любезен, что снабдил нас хорошим лоцманом, а также немедленно послал в мис­сию верхового, чтобы предупредить о моем посещении.

Залив Сан-Франциско имеет в окружности не менее 90 миль. Острова разделяют его на две почти одинаковые части — южную и северную. На берегах южной части, кото­рая вдается в берег в восточном направлении, расположены три миссии: Сан-Франциско, Санта-Клара и Сан-Хосе. О се­верной половине залива я расскажу ниже.

Утром 28 сентября баркас был снабжен всем необходи­мым для небольшого путешествия и подготовлен к отплы­тию. Мы воспользовались приливом и попутным ветром и направились к востоку, вдоль восхитительных берегов, мы­сов и островов. Цель путешествия — миссия Санта-Клара — находилась по прямой линии примерно в 25 милях от наше­го судна. Повсюду, куда бы мы ни бросили взгляд, местность казалась живописной и плодородной. Здесь нигде не видно голых скал: невысокие берега покрыты сочной зеленью, по­дальше от побережья амфитеатром возвышаются волнистые холмы, а на горизонте виднеются поросшие лесом горы. По холмам разбросаны небольшие дубовые рощи, отделен­ные друг от друга красивыми лугами. Эти рощи образуют прелестнейшие группы, каких не в состоянии создать даже самый искусный садовод.

В такой местности можно без больших усилий собирать обильные урожаи. Но напрасно стали бы вы искать здесь лю­дей, использующих все эти дары природы. На прекрасных лугах повсюду царит мертвая тишина, прерываемая лишь криками диких зверей. До самого горизонта не видно ни од­ной хижины и вообще не заметно следов человека. Ни один челн не бороздит поверхность этих вод, хотя здесь могли бы плавать большие суда, для которых имеется несколько хоро­ших гаваней. Только большие белые пеликаны с огромными мешками под клювами используют местные рыбные богатст­ва, так как испанцы за два века своего пребывания в Кали­форнии не смогли приобрести даже сетей для ловли рыбы.

Здесь могли бы жить беззаботно и счастливо тысячи се­мейств. Поэтому насколько благоразумнее поступили бы ев­ропейцы, отправившиеся в качестве колонистов в Брази­лию, если бы они предпочли поселиться в Калифорнии! Ведь в Бразилии они сталкиваются с большими трудностя­ми, далеко не всегда встречают понимание и поддержку со стороны правительства и в конце концов погибают, не вы­нося непривычной для них жары. В Калифорнии же коло­нисты нашли бы климат, сходный с климатом Южной Гер­мании, а природа щедро вознаградила бы их за малейшие усилия.

Проплыв под парусами около 2 часов, мы заметили спра­ва от нас глубоко вдающуюся в сушу бухту, на берегу кото­рой, среди поросших лесом холмов, раскинулась миссия Сан-Франциско. Тем временем наступил отлив, ветер ослаб, и нам пришлось медленно продвигаться вперед на веслах. Ввиду этого, пройдя около 15 миль, мы решили сделать при­вал на небольшом уютном островке. Пора уже было подкре­питься. Мы развели большой костер, и, поскольку каждый матрос немного разбирается в поварском искусстве, вскоре был готов обед. Воспользовавшись прекрасной погодой, мы расположились на свежем воздухе, под тенистым дубом. Ве­роятно, поэтому обед показался нам очень вкусным.

Пока матросы отдыхали, мы осмотрели остров. Его се­верный, высокий берег почти отвесно спускается к морю. Здесь, как и повсюду в районе залива Сан-Франциско, под слоем чернозема залегает разноцветный сланец. Мы не заме­тили на острове никаких признаков того, что он когда-либо посещался людьми. Да, здесь, вероятно, никогда не ступала нога человека, ибо еще недавно в этих местах не существова­ло никаких лодок, да и теперь каждая миссия имеет лишь по одной барке. На этих плоскодонных судах благочестивые монахи совершают плавания по рекам, впадающим в север­ную половину залива. Они предпринимают подобные плава­ния с целью обращения в христианство индейцев, кочую­щих по берегам этих рек, то есть для вербовки новых работ­ников. Сами индейцы также не имеют никаких судов, если не считать челнов, изготовленных из связок тростника. Они сидят в этих челнах почти по пояс в воде. В местности, изо­билующей строительным лесом, никто не умеет сделать да­же самую простую деревянную лодку! Это ясно свидетельст­вует как о косности испанцев, так и о глупости индейцев.

Вокруг нашего острова плавали дикие утки и другие водо­плавающие птицы. Над вершинами дубов парили белоголо­вые орлы. Они охотились на маленьких зайцев, а также на грациозных куропаток, которые здесь часто встречаются. Около 2 часов наслаждались мы отдыхом на суше, столь при­ятным для моряков, а затем вновь пустились в путь, восполь­зовавшись поднявшимся свежим ветром.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы приблизились к восточному берегу залива. Глубина здесь достаточна толь­ко для больших шлюпок, да и местность имеет иной вид. Го­ры отступают на задний план. Перед ними простирается об­ширная равнина, которая становится все более низменной, а у побережья превращается в болото. Это болото пересека­ют извилистые, но достаточно глубокие протоки, через ко­торые можно на лодках добраться до твердой земли. Уже темнело, когда мы вступили в эти протоки. Без хорошего лоцмана здесь даже днем можно легко заблудиться, ибо по обе стороны от протоков болото густо поросло высоким ка­мышом, над которым виднеется только небо. Наши матросы гребли с большим трудом, постепенно проходы сузились, а местность сделалась более сухой. Вскоре за стеной камыша послышались человеческие голоса, и в полночь мы наконец достигли пристани. Здесь был зажжен большой костер. Око­ло него стояли два драгуна с предназначенными для нас вер­ховыми лошадьми, а также несколько полунагих индейцев, посланных нам навстречу из миссии.

Я решил переночевать, ибо до миссии оставался еще час пути, а ночь выдалась очень темной; к тому же мне не хоте­лось нарушать ночной покой монахов. Тотчас же были рас­кинуты наши небольшие палатки, вспыхнуло несколько но­вых костров, и повара вновь принялись за работу. Мы про­плыли за день не менее 40 миль, ибо нам приходилось часто менять курс. После столь продолжительного путешествия в лодке ночлег в палатке в эту чудную ночь показался нам очень приятным. Хотя здесь стоял уже конец сентября, обду­вавший нас ветерок был таким же теплым, как в самые жар­кие летние ночи у нас на родине.

Вокруг нашего лагеря непрерывно раздавался какой-то лай, словно нас окружало множество молодых собак. Это ла­яли небольшие, величиной с лисицу, волки местной породы, которые встречаются в изобилии по всей Калифорнии276. Данные звери чрезвычайно дерзки и хитры. Они часто под­крадываются по ночам к человеческому жилью, пытаясь что-либо украсть, причем их с трудом удается отогнать. Нам при­шлось в этом убедиться на собственном опыте: оставив без достаточной охраны наши мясные запасы, мы наутро нашли лишь пустой прогрызенный мешок.

Восходящее солнце возвестило о наступлении прекрас­ного утра и дало нам возможность осмотреть окрестности лагеря. Вокруг нас простирались необозримые равнины, на которых монахи выращивают пшеницу. Урожай был уже со­бран, и по жнивью паслись большие стада крупного рогато­го скота, отары овец и табуны лошадей. Миссия Санта-Клара владеет большими богатствами. Она имеет больше 14 тысяч голов крупного рогатого скота, тысячу лошадей и 10 тысяч овец. Большая часть скота пасется без присмотра в лесах и, одичав, быстро размножается.

Я приказал оседлать лошадей, и мы поскакали в миссию, видневшуюся на горизонте за обширными полями. Сжатые поля, по которым мы проезжали, были буквально усеяны стаями диких гусей, уток и бекасов. Они подпускали нас к се­бе настолько близко, что при некоторой сноровке можно было, бросая палку, убить много дичи. Эти перелетные пти­цы зимуют в Калифорнии, а лето проводят на севере, где вы­водят птенцов. Мы сделали несколько выстрелов и убили дю­жину гусей. Некоторые из них были совершенно белыми и по размерам не отличались от наших домашних гусей.

Проведя в седле около полутора часов, мы прибыли в миссию Санта-Клара. Монахи приняли нас весьма гостепри­имно и приложили все усилия к тому, чтобы сделать прият­ным наше здесь пребывание. Миссия Санта-Клара была ос­нована в 1777 г. Она расположена на берегу небольшого ручья с чудесной водой, посреди обширной и чрезвычайно плодородной равнины. Здания миссии окружены тенисты­ми дубами. К ним примыкают сады и огороды, которые обра­батываются крайне небрежно и все же в изобилии снабжают монахов всевозможными фруктами и овощами, в том числе прекрасным виноградом.

В миссии Санта-Клара те же постройки, что и во всех ос­тальных миссионерских поселениях: большая каменная цер­ковь, просторный жилой дом для монахов, вместительные склады для зерна и различных орудий и, наконец, казармы для индейцев, так называемые «ранчерио», о которых я уже упоминал. Эти казармы состоят из длинных рядов приземис­тых и узких бараков, скорее похожих на стойла, с отделения­ми для каждой семьи, где с трудом можно разместиться на ночлег.

Нам бросилось также в глаза большое здание, построен­ное в виде замкнутого четырехугольника и не имеющее окон наружу. В это здание можно войти лишь через маленькую, тщательно запираемую дверь, вследствие чего оно весьма напоминает тюрьму для государственных преступников. Здесь миссионеры, эти строгие блюстители целомудрия, держат под особым присмотром молодых, еще не вступив­ших в брак индианок. Заключенные занимаются прядением, ткачеством и другими подобными работами. Дверь этой тюрьмы отворяется лишь тогда, когда юные затворницы на­правляются в церковь, что бывает два или три раза в день. Несколько раз мне случалось наблюдать, как распахивалась дверь, бедные девушки буквально вырывались наружу и, опьяненные радостью, вдыхали свежий воздух. Однако ста­рый оборванный испанец с тростью в руке сразу же загонял их в церковь, обращаясь с ними как со стадом овец, а по окончании мессы юные индианки должны были тотчас же возвращаться в свое жилище. Девушки находятся под самым строгим надзором святых отцов. И все же им иногда удается обмануть бдительность своих стражей, о чем свидетельству­ют, как мне сказали, кандалы, которые я видел на ногах у не­которых из этих малопривлекательных местных красоток. Только после замужества эти юные послушницы вновь пере­ходят в общие бараки к своим соотечественникам.

Три раза в день колокол созывает индейцев на трапезу. Пища для них приготовляется в больших котлах, а затем рас­пределяется порциями между отдельными семьями. Мясо индейцам дается редко. Обычно их кормят похлебкой из пшеничной муки, маиса, гороха и бобов, сваренной на воде. Это отнюдь нельзя назвать самой здоровой пищей.

В миссии Санта-Клара живет 1500 индейцев мужского по­ла, из них примерно половина женатых. Эта человеческая масса управляется тремя монахами; ее сторожат четыре сол­дата во главе с унтер-офицером. Поскольку столь незначи­тельной охраны вполне достаточно, приходится предполо­жить, что индейцам в миссии живется лучше, чем на воле, или они настолько ограниченны, что, подобно животным, привязаны к тому месту, где их кормят.

Первое из этих предположений, по-видимому, не соот­ветствует действительности. Тяжкие работы каждый день, за исключением воскресений, проводимых почти исключи­тельно за молитвой, телесные наказания, тюремное заклю­чение и ножные кандалы за недостаточно точное исполне­ние требований монахов, дурная пища, убогие жилища, ли­шение всякой собственности и почти всех радостей жизни -все это, разумеется, ни в коей мере не может удовлетворить даже самые нетребовательные человеческие существа. По­этому многие индейцы пытаются спастись бегством. Однако солдаты быстро узнают, где находятся беглецы, и, как я уже указывал, принуждают их вернуться обратно, если даже по­следние успели укрыться среди своих диких соплеменников. В миссии беглецов ожидает суровое наказание.

Только крайней отсталостью можно объяснить тот факт, что индейцы терпеливо переносят жестокое обращение в миссиях. Этот глупый и некрасивый народ, как мне кажет­ся, стоит по своему развитию еще ниже, чем обитатели Ог­ненной и Вандименовой [Тасмания] Земель. В сущности, эти создания имеют лишь отдаленное сходство с челове­ком277. Христианская религия или, вернее, то, что монахи называют религией, отнюдь не способствовала развитию их культуры. Да и как могли идеи христианства проникнуть в столь ограниченные головы, если святые отцы не знают местных языков и потому почти не имеют возможности объ­ясняться со своею паствой! Наоборот, общение с миссионе­рами еще более принизило этих пасынков природы. Позднее мне случалось наблюдать свободных индейцев. Они кажутся не столь глупыми и, по-видимому, более развиты, чем те, которые находятся под опекой «разумных людей» (
gente rational), как называют себя здесь испанцы.
Если бы из индейцев хотели сделать не мнимых христи­ан, а настоящих людей, то тогда следовало бы обучить их строительству домов, земледелию и скотоводству на землях, оставленных в их собственности, а также разрешить им сво­бодно распоряжаться продуктами своего труда. В этом слу­чае между ними сама собой распространилась бы человече­ская культура, и тогда, быть может, «варвары» (
los barbaros) сравнялись бы с «разумными людьми». 

Источник: Коцебу О. Е. Новое путешествие вокруг света в 1823—1826 гг.  М. «Наука», 1981 г.




Источник: http://www.ivki.ru/kapustin/journal/kocebu.htm
Категория: Коцебу О.Е. Новое путешествие вокруг света в 1823-1826гг. | Добавил: alex (13.09.2013)
Просмотров: 556 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Copyright MyCorp © 2024
Сделать бесплатный сайт с uCoz